Молодежная линия

№ 16 13 апреля 2001 г

ОТЕЦ МИХАИЛ: "ЧТОБЫ ЗАСЛУЖИТЬ БОЛЬШУЮ ЛЮБОВЬ , НАДО БЕРЕЧЬ СЕБЯ С ЮНОСТИ"

Отец Михаил - директор православного молодежного центра <Ковчег>. В течение пяти лет занимается детскими проблемами. Так Богу угодно, считает он. Кроме того, многим костромичам он известен как певец и музыкант. Его духовная музыка, романсы и песни очищают душу и делают сердце добрее.

Сегодня отец Михаил - гость <Молодеждной линии>.

- Отец Михаил, вы из верующей семьи?

- Я из семьи священника. И отец, и оба брата священники.

- А как вы стали на эту стезю?

- Со стороны родителей не было никакого давления кем быть. Мама моя очень хотела, чтобы я был военным. Она с уважением относилась к людям, которые носят военную форму. По сути в этом есть некая закономерность. Для военного и священника долг - служить Отечеству. Любить землю и свой народ. У военного есть власть распоряжаться оружием. У священника тоже, только он распоряжается духовным оружием. И священник, и военный обязаны не превышать свою власть.

- Вы в армии служили?

- Я всегда понимал, что служить надо. Служил вместе со старшим братом. Вместе первые полгода служили мы в учебке. Дети священников в то время служили в стройбате или в каких-либо менее боеспособных войсках. А мы в учебку попали. Когда генералу доложили о том, что служат два брата из семьи священнослужителя, генерал сказал, что если два брата пришли служить, то в этом нет ничего плохого. Правда, нам не дали звание сержанта и не допустили до секретной информации, но мы несли службу в ракетных войсках. Брат служил полковым почтальоном, а я связистом.

- Как известно, в советское время к духовенству было особое отношение. На вас, детях, это как-то отражалось?

- Я учился в обычной школе. У нас директор школы был настоящий атеист. Каждую неделю приходилось заполнять анкеты: веруешь - не веруешь, есть ли иконы дома и прочее. Сказать по правде, ситуации были разные. Поскольку я человек творческий, а смотры художественной самодеятельности, как правило, приходились на Великий пост, то я себя неуютно чувствовал. Приходилось петь в хоре. Иначе грозили исключить из школы. Но от соло я отказывался.

- А одноклассники докучали обидными выходками?

- Дразнили <попенок>. До жестокостей дело не доходило. Вот дома - там другое дело. Мы жили в обычной квартире, в обычном доме. Окно или форточку открыть было нельзя. Обязательно ночью кто-нибудь бросит шашку дымовую, камень или взрывпакет. Чтобы <попу> досадить. Это в то время было <круто>, как сейчас говорит молодежь.

- Обида в сердечко закрадывалась?

- Нет. Состояние напряженности было. Но мы знали, что получаем ни за что, что не виновны ни в чем, а все эти происки от неведения. Зато когда Пасха, мы шли на праздник в церковь смело. Обычно храм окружала милиция и не пускала детей и молодежь к крестному ходу.

- А ваша успеваемость страдала от того, что вы сын священника?

- Нет. Хотя я не был отличником, на успеваемости это никак не сказывалось. Давление было другого характера. Директор изменился после того, как познакомился с <Евангелием>, который дал ему мой отец. А спустя какое-то время у директора случился инсульт. Позже, после выздоровления от инсульта, с ним случилась сонная болезнь. Он стал тихим. Часто дремал, сидя за столом.

- Вы в школе были смиренным ребенком?

- Был обыкновенным ребенком. К замечаниям прислушивался.

- Дома за шалости наказывали?

- Мы же православная семья. Бывало, отец и ремешка давал.

- Отец Михаил, вы на Рождественском фестивале духовной музыки, что проходил зимой в Костроме, пели свою песню <Грешница>. А вы в своей жизни грешили?

- Один Господь свят. Грешат все, или в мыслях, или в деле. Я, может быть, хуже чем все. Где бы ни бросил камень, там везде себя видишь.

- Почему же?

- Потому что когда до тебя доходит, как надо жить или как требует Господь, понимаешь, что ты так далек от всего этого...

- Из истории известно, что странники святые отцы отказывались от всего и уходили в отшельничество. Вы способны на такую жертву?

- Каждому Господь определяет свое дело. Одному молиться, другому поститься. Третьему молчать, четвертому уединиться. Церковь многогранна, здесь много всего гармоничного.

- А что вам Господь определил?