Молодежная линия

№ 47 14 ноября 2001 г.

КОРОБКА ПРЯНИКОВ В ДЕНЬ ПОБЕДЫ

Сколько людей - столько и судеб. <От судьбы не уйдешь>, - говорим мы, когда в нашей жизни случается нечто неизбежное или непредвиденное... Большинство из нас жалуются на судьбу, а ведь есть люди, которые пережили то, что нам и не снилось. И тем не менее, считают себя счастливыми.

Завтра была война

Галина Владимировна Иванова родом из Пскова. Детство закончилось в 6 лет, когда началась Великая Отечественная война.

Бомбежки, страх, крики, паника... Бабушкин дом был совсем рядом с Троицким собором, который бомбили больше всего - он стоял на холме... А через несколько дней город заняли немцы. У отца был белый билет, и пока вся семья - мама, Галинка и братишка - держалась вместе. Жили и кормились у бабушки - от голода спасала корова. Отец стал партизаном. Маленькая Галка не знала наверняка, чем занимается отец, но понимала, что немцам, занявшим городок, вредят изо всех сил. Она помогала, как могла. Шустрая, бойкая девчонка-худышка что-то передавала незнакомым людям, что-то приносила, бегала, куда скажет отец. Взрослым заниматься этим было опасно, а маленький ребенок не привлекал внимания. Однажды ее чуть не поймали. Немец подозрительно обыскал ее, но у Галки с собой ничего не оказалось, и ее отпустили.

В 42-м году она пошла в приходскую школу - так она называлась при немцах. Предметы были все те же, что и в мирное время, добавился только закон Божий. Поучиться удалось всего несколько месяцев...

Теперь город бомбили наши. От очередной бомбежки прятались в каком-то подвале, отца не было. Самое яркое воспоминание 7-летнего ребенка - распахивается дверь и врывается немец с автоматом. Щелкнул затвор... Почему их не расстреляли тогда, Галина Владимировна задумывается до сих пор. Они были на волосок от смерти, все сжались от мучительного страха, но выстрелы не прозвучали... Их отправили эшелоном в Германию. Родной дом, отец остались где-то в далеком-далеком прошлом, впереди был концлагерь в городе Кирхмозер, Германия...

Концлагерь

Кирхмозер - небольшой немецкий городишко, и тем не менее, здесь находилось несколько пунктов фашистских концлагерей. В памяти осталось не все. Ужасы нечеловеческого существования в бараках с четырехъярусными деревянными нарами сознание человека отказывается хранить. Но воспоминания, отдельными урывками, всплывают сами собой. Толпа людей, голодных, изможденных, грязных - все сливается в сплошную серую массу. Санпропускник, нечеловеческие крики - семьи разделяли, матерей отрывали от детей силой, били, хлестали плетками. Восьмилетняя девочка осталась одна среди толпы - мать с братишкой, бабушку отняли. Увидит ли она их когда-нибудь, останется ли в живых - об этом не думалось. Галя знала только одно: война, немцы, страшный концлагерь, в котором она теперь будет жить.

В бараках места хватало не всем - кто-то спал сидя. Полчища клопов, вшей, болезни, грязь... В концлагере были эти страшные печи, где сжигали людей. Снова толпа, все раздеваются донага, немец стрижет волосы, и длинная коса русской девочки оказывается в ящике с другими волосами. Ничто не должно пропасть, с людей берут все, что можно взять, хотя бы и волосы - на парики. Дикий страх передается на расстоянии. Куда их ведут? В печь? Никто не знает. Что произошло - неизвестно, но их не сожгли. Галя осталась жива.

В бараках жили, кто как мог. В день узникам полагалась миска баланды и невесомый кусочек хлеба. Голод заставлял искать хоть что-нибудь, способное наполнить желудок. В колючей проволоке Галя нашла лазейку - видимо, кто-то убегал из лагеря до нее. Бежать было некуда - разве только на поиски еды. И она бегала. К немецким эшелонам, где иногда ей бросали объедки, как собаке. На помойки, где можно было найти шелуху или очистки. Иногда какой-нибудь немец незаметно совал ей что-нибудь съестное.

...После войны Галя много раз видела пленных немцев, которые колонной шли на строительные работы. Они тоже голодали. А она старалась незаметно сунуть им кусок хлеба, картошку. Русские солдаты иногда не прощали этого. Слишком велика была ненависть к нации, пролившей столько крови...

Мать, братишка, бабушка оказались в том же концлагере, только в