Молодежная линия

№17 26 апреля 2007

Ирина Хонина: У государства, не помнящего своих героев, нет будущего

26 апреля - День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах в России.

Ирина Хонина: У государства, не помнящего своих героев, нет будущего

Бывших курсантов химучилища - участников ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС, ныне сорокалетних мужчин, она называет "мальчики". А они ее - Романовной. И вовсе не из-за десятилетней разницы в возрасте. Просто уже много лет с материнской настойчивостью она отстаивает права костромских чернобыльцев и помогает, чем может. Красивая и статная женщина. И не подумаешь, что сама имеет нерабочую группу инвалидности и перенесла несколько сложных операций. Она умеет быть стойкой - прошла Афган и Чернобыль. К сожалению, за форматом газетной полосы остался разговор о трехлетней её работе в Афганистане. Это отдельная тема. Однако упомяну, что, работая в составе военного трибунала, она исколесила всю эту страну (вернее, облетала на вертолете), попадала в серьезные переделки (чудо спасло от похищения душманами), видела смерть друзей, болела малярией и тифом: А дома её ждала маленькая дочка. Знакомьтесь - костромичка Ирина Романовна Хонина.

- Ирина Романовна, женщин среди ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС - немного. Как вы туда попали?

- Была директива начальника химических войск - послать от нашего химучилища "единицу" - женщину, имеющую доступ к секретным материалам. А я только что вернулась из Афганистана. До этого работала в училище военным художником-чертежником, наносила на карты военную секретную обстановку. Две женщины отказались ехать, нашли веские причины. А мне сказали: "Ты прошла Афган, терять уже нечего". К тому же, я дочь своей матери, участницы Великой Отечественной войны, слово "надо" знала. В Чернобыле была дважды, оба раза по пять месяцев. Когда вернулась домой после первой командировки, сломала ногу. Перелом был сложным, сделали операцию, ногу поставили на болты. Полгода - в гипсе. Как только его сняли, снова поехала в Чернобыль. Других желающих не нашлось.

- Ваши первые чернобыльские впечатления?

- Странные впечатления. Мне было с чем сравнивать. Если в Афганистане свистели пули над головой, рвались снаряды, то здесь опасность была невидимой. Когда приехала в первый раз в Чернобыль, то увидела зажиточный цветущий украинский поселок. Единственное, что сразу бросалось в глаза - невероятное буйство природы. Огромных размеров цветы и фрукты на деревьях. Признаки самой настоящей мутации. А еще не покидало ощущение, будто немцы зашли в поселок, согнали куда-то все местное население и расстреляли. И осталось брошенное безлюдное село.

Ребята, которые приехали раньше, рассказывали страшные вещи. Чернобыль - село богатое, жители держали много скота. И когда людей в экстренном порядке эвакуировали, то животные-то остались дома. Конец апреля, самая настоящая летняя жара, а оставленный скот - недоеный, некормленый, непоеный. Через три дня над Чернобылем стоял жуткий вой, ржание, рев животных. Потом был приказ их отстреливать и закапывать в могильники. А собаки и кошки, чувствуя опасность, сбивались в стаи и - по лесам. Потом я иногда их встречала - лишайных, без шерсти. А бывало, едешь ночью, а в кромешной тьме светятся глаза этих бедных одичавших животных.

А еще помню чернобыльский лес, мы его называли рыжим. От радиации хвоя деревьев стала оранжевой. Его спиливали, засыпали гравием, песком и засеивали травой. На следующий год выросшую траву проверяли приборами - и все это фонило. Дороги поливали особой липучей смесью, чтобы вся эта зараза оседала. Ведь от выброса в воздухе была вся таблица Менделеева.

- Чем вы там занимались?

- Наши ребята-химики ходили с дозиметрическими приборами по отсекам АЭС и окружавшей её территории, замеряли фон. Нормы, конечно, зашкаливали. А я наносила на карту так называемую "розу ветров" - зоны заражения и загрязнения. Делала черновики, а потом - огромные схемы-плакаты на доклад о положении дел начальнику химических войск в Москву.

Вообще-то тогда больше пострадала Белоруссия, только об этом умалчивали. Ветер дул в ту сторону, и люди, отдыхающие на пляжах, недоумевали, почему им становилось плохо. Списывали на солнечный удар. Н