Молодежная линия

№5 1 февраля 2007

ЕЕ МУЖЧИНЫ НЕ УМИРАЛИ СВОЕЙ СМЕРТЬЮ

Когда она умерла, ей было восемьдесят восемь лет. Ее считали самой странной женщиной Америки. И одной из самых влиятельных. Все, кого она любила, ее предали - обошлось им это дорого... Ее капитал оценивался почти в полтора миллиарда долларов. И звали ее Дорис Дьюк...

Ес-ли бы она захотела, то смогла бы стать президентом США. Она умерла в больни-це, умоляя врачей, чтобы ей ампутировали ноги; рядом в этот момент не было никого из близких...

Завещание покойной стало легендой XX века, ведь у Дорис не было ни одного прямого наследника. Более миллиарда долларов, включая недвижимость досталось ее дворецкому Лафферти, которого нашли мертвым в собственной спальне, вскоре после оглашения завещания. Такого состояния не имел ни один дворецкий в мире.

Кем же на самом деле была хозяйка Лаффер-ти Дорис Дьюк?

В 1912 году в Нью-Йорке у богатейшего чело-века Америки табачного короля Джеймса Дьюка, родилась дочь, которую назвали Дорис. В 1925 году, когда Джеймс Дьюк умер, тринадцатилетней Дорис достались $ 100 млн.

В школе Дорис очень страдала из-за своей полноты. Ребята не хотели дружить с некраси-вой толстухой. Но внезапно все переменилось. Дети вдруг полюбили Дорис, относясь к любой ее проказе с почтением и вниманием. Для ма-ленькой Дорис стала настоящим потрясением случайно открывшаяся тайна, что ее горячо лю-бимый папочка специально платил тем ребятам, с которыми дочь хотела дружить. Возможно, осознание того, что дружба и любовь прода-ются так же просто, как платья или куклы, над-ломило ее психику, и Дорис ожесточилась. Отец всегда предупреждал ее: будь осторожной с людь-ми, не верь им, никто не будет любить тебя - только твои деньги". Урок был усвоен на "отлич-но". Но деньги стали для "табачной принцессы" настоящим проклятием.

В 14 лет, через год после смерти отца, девочка подала в суд на собственную мать, чтобы предотвратить продажу поместья в Нью-Джерси. Она выиграла процесс и стала единствен-ной владелицей "маленького государства", которое позже прозвали ловушкой Голливуда. В ее доме подолгу отдыхали Софи Лорен, Марлен Дитрих, Элизабет Тейлор, Элвис Пресли.

В 21год Дорис вышла замуж за Джеймса Кромвэлла. Он был на шестнадцать лет старше и происходил из семьи, потерявшей со-стояние в начале Великой депрессии. Медовый месяц затянулся на два года - молодожены путешествовали по Ближнему Востоку и Азии. Биографы Дорис уверяют, что в первую брачную ночь, вместо того чтобы заняться лю-бовью, пылкий жених устроил невесте допрос с пристрастием. Прежде всего его интересовало, какое он получит ежегодное содержание. Кро-ме того, он просил профинансировать его предвыборную кампанию! "Табачная принцесса", привыкшая к то-му, что все продается и покупается, отнеслась к просьбам супруга спокойно, еще более укре-пившись в мысли, что на свете нет любви, есть только деньги. Она решила отплатить алчному Джеймсу щедрой монетой.

На одном приеме, где присутствовала супруга тогдашнего президента Элеонора Рузвельт, До-рис Дьюк вдруг громко заявила, что у первой ле-ди Америки в ушах фальшивые бриллианты. Этой фразы было вполне достаточно, чтобы муж Дорис впал в немилость, и путь к политическому Олимпу был ему заказан. Но Дорис на этом не ус-покоилась. Она наняла детективов, которые день и ночь шпионили за ее супругом, и в результате получила неопровержимые доказательства его

измены. Дорис тут же послала его ко всем чертям. Оставшись у разбитого корыта, Кром-вэлл начал попивать и в итоге повесился.

Вскоре Дорис родила дочку, назвав ее Арден - девочка прожила только сутки. В смерти дочери Дорис винила и себя, и быв-шего мужа. Ее отчаяние было столь велико, что она решила покончить жизнь самоубийством. Приехала в Гонолулу на свою виллу, стоявшую прямо на берегу океана, и уплыла далеко от берега. Но океан не принял жертвы. Случайным спасителем оказался знаменитый на всю Аме-рику чемпион по плаванию Элрой Донован. Он предотвратил самоубийство молодой женщины. Это стало на-чалом их бурного романа.

Дорис будто заново родилась и с головой по-грузилась в океан любви. Но и эта страсть оказа-лась призрачной. Однажды ночью, спустя три года, в порыве беспр