Молодежная линия

№24 10 июня 2004

ЗАМУЖЕМ ЗА ЯКУДЗОЙ

Восток дело тонкое, а где тонко, там и рвется. Знай жительница Владивостока эту нехитрую истину раньше, она трижды подумала бы, прежде чем связать судьбу с уроженцем Страны восходящего солнца. Но жизнь условного наклонения не признает. После рокового брака девушка из всеобщей любимицы превратилась в изгоя общества, прошедшего через развод, японскую тюрьму и унижение.

Через неделю муж выгнал из дома

На защиту дипломной работы Наталия Ерохина пришла в подвенечном платье. Преподаватели качали головами и поздравляли, но спрашивали по полной. Однако невеста защитилась на "отлично"; впрочем, другого от нее никто и не ожидал. Декан факультета английской филологии ДВГУ Людмила Бондаренко даже объявила, что работа тянет на кандидатскую. Единственному, кому пришлось в тот момент поволноваться, так это жениху Зико Херохрюки - президенту японской компании: во время совещания экзаменационной комиссии Наталию украли, и ему пришлось выкупать ее за шампанское:

С предприимчивым японцем Наталию за несколько месяцев до того свела подруга. Та как раз выходила замуж за приятеля Херохрюки и уже успела побывать на родине супруга, всячески расхваливая ее. Может, потому Наташа и не стала отвергать ухаживания Херохрюки. Чем сама она приглянулась будущему суженому - сейчас уже трудно сказать. Тогда Наталия была уверена, что он без ума от ее красы и интеллекта, теперь убеждена, что тот просто использовал ее в бизнес-целях.

Еще будучи студенткой, Наталия подрабатывала переводчицей в одной солидной владивостокской фирме. Связи пригодились. Девушка ввела своего нового друга в местные деловые круги, и Херохрюки заключил выгодный контракт, заработав что-то около миллиона долларов. Японец даже обещал Наташе 10 процентов от прибыли, но вопрос о деньгах как-то незаметно перешел в вопрос о свадьбе.

Отметили ее во Владивостоке летом 1996-го, а спустя три месяца Наталия приехала на родину мужа, в маленький портовый город Цуруга. Как оказалось, не вовремя: контракт Херохрюки подошел к концу, и русские партнеры отказались его продлевать.

- Дней через пять-шесть после моего приезда, - вспоминает Наташа, - муж прямо заявил, что разлюбил меня и я ему больше не нужна.

Так, без денег и почти без знания японского языка, она оказалась на улице.

Проще было бы, поплакав в подушку, вернуться на родину к маме, но россиянка и не думала сдаваться. Потребовала от супруга в обмен на развод обещанные ей ранее 10 процентов от прибыли и зарплату за 3 месяца, которые она официально отработала в офисе Херохрюки. Тот не согласился, и начался судебный процесс, который в Японии может длиться годами.

Жить меж тем было как-то надо. Попробовала Наталия обратиться в местную мэрию за поддержкой - безуспешно. Спасибо, нагрянули парламентские выборы.

- Японские коммунисты сделали на мне себе рекламу: мол, смотрите, как мы помогаем выходцам из бывшего Советского Союза, которых угнетают империалисты. Помогли мне оформить пособие по безработице, снять дешевую квартиру, нашли бесплатного адвоката.

Вскоре Наташа и сама встала на ноги: открыла в Цуруге собственную посредническую фирму и стала руководить переправкой японских иномарок в Россию.

Шло время, и судебный процесс подходил к концу. Адвокат уверял Наталию, что у нее есть все шансы на успех, девушка и в мыслях не держала ничего плохого. Но однажды осенним вечером 1999 года ей назначил встречу некий Терамото Киотака, предложивший общий бизнес. В то время Наташа знала его как делового партнера Херохрюки, и лишь позже до нее дошла информация, что Терамото был представителем Ямагучи-гуми, одного из влиятельных кланов якудзы (японской мафии).

Увы, вместо Терамото на месте встречи девушка застала лишь нескольких полицейских, которые заявили, что она арестована, ткнув пальцем в грудь: "Якудза!" Только тут Наталия вспомнила слова своего пока еще мужа:

- Если сама не согласишься на развод, я тебя в тюрьме сгною!

В тюрьме заставляли сидеть неподвижно

Японский СИЗО оказался совсем не похожим на то, какой сегодня в телерепортажах предстает иракская Абу-Грейб: здесь не били, не раздевали донага, не пытали электротоком. Но по сравнению с