Молодежная линия

№45-46 13 ноября 2003

ПЕРЕХОД НА ЗИМНЕЕ ВРЕМЯ

В ночь перехода на зимнее время, с субботы на воскресенье, в

Центральной клинической больнице умер 56-летний Леонид Филатов,

который был для многих не просто замечательный актер, а

человек, олицетворяющий свободомыслие.

В разгар перестройки, в квазидемократическом угаре, он нашел в

себе силы резко и демонстративно шагнуть в сторону, когда понял,

сколько сектантской несвободы -- и жестокости, и детской

наивности -- было в том понимании свободы, с которым мы все

подошли к восемьдесят пятому году, оказался первым талантливым,

знаменитым, всенародно любимым, кто встал в оппозицию к власти.

До того ведь считалось как? Есть наша родная демократическая

власть, а противостоять ей могут только неудачники, завистливые

бездари, исписавшиеся почвенники, тоскующие по сильной руке. И

тут -- Филатов. Успешный актер. Герой "Экипажа" и "Забытой

мелодии для флейты". Красавец и муж красавицы, прославленной

таганской Маргариты -- Нины Шацкой: за их романом вся театральная

Москва следила, затаив дыхание. И ведь он не просто актер -- он

актер пишущий, как почти все таганские звезды; его

"Федот-стрелец" стал первой в российской истории стихотворной

пьесой после "Горя от ума", которая вся разошлась на пословицы! А

его пародии! А песни на его стихи "Разноцветная Москва", "О, не

лети так, жизнь!" -- на музыку закадычного друга Володи Качана!

Секс-символ восьмидесятых, герой-любовник, востребованный артист,

любимец либералов, олицетворение свободомыслия -- и вдруг против

приватизации, и чуть ли не на стороне красно-коричневых, и дает

интервью "Правде", где напоминает о том, что народ ограблен, а

интеллигенция, по сути, деклассирована... Нет, он точно болен.

Давайте его пожалеем.

Себя надо было жалеть. Потому что и болезнь Филатова была

следствием его тяжелейшего прозрения -- инсульт у него случился в

день октябрьского путча 1993 года. Есть люди, тесней обычного

связанные со своей страной: ее болезни они переносят, как

собственные. Пр малейшем волнении у Филатова стало подскакивать

давление -- и это было время, когда страну тихо, грамотно давили;

жить стало необыкновенно тошно -- и никто не понимал причин.

Причина же была в том, что идеалами в очередной раз ловко

воспользовались, что объявленная свобода оказалась свободой от

всего человеческого, а борьба за права человека обернулась

борьбой за право быть скотиной. Причин болезни Филатова тоже

никто не понимал. Как и причин болезни Высоцкого (ее объявляли

результатом алкоголизма и наркомании), и причин смерти Блока

(этому шили сифилис)... Есть болезнь, которая называется

"Родина"...

Он говорил -- в своей обычной сниженной, беспафосной манере

(пафос был только в его романтических драмах): "Если всю жизнь

выпендривался, играл в героя -- ну как ты можешь расклеиться

перед смертью? Люди же смотрят... скажут: "Что же ты?"... Люди

смотрели. И он перенес удаление обеих почек, и два года

ежедневного мучительного гемодиализа (всю кровь перегоняли через

специальный аппарат, чистили, и Филатов зависел от этого

аппарата), и операцию по имплантации донорской почки -- операция

прошла успешно, но стоила ему почти полной потери иммунитета. Его

приходилось снижать искусственно, медикаментозно -- чтобы почка

не отторглась; сразу сократилось общение, Филатов не мог больше

выступать, виделся только с ближайшими друзьями и редко покидал

квартиру. Его не устраивал такой режим -- он все равно выступал

на творческих вечерах с Ярмольником и Качаном, ездил в театры,

смотрел премьеры.

По всем прогнозам врачей, у него элементарно не было шансов.

Ресурса не было. Но такова была сила его ума, таланта и воли, что

из всех своих операций он выходил живым, а главное -- прежним. Ты

мог прийти к нему в гости и поразиться тому, как он стал бледен и

худ, как шатается при хотьбе, -- но стоило ему заговорить,

закурить, припечатать происходящее резким и веселым определением,

как уже за столом напротив тебя сидел прежний Филатов, с его

добрым сердцем и злым умом, как точно определил его главную

загадку Михаил Ефремов. Ты снова видел его хищные глаза,

приплюснутый в