Молодежная линия
| №47 14 ноября 2002 |
НЕЖЕНСКИЙ ВЗГЛЯД ОКСАНЫ МЫСИНОЙ У нее муж -- иностранец, она играла в театре, недавно дебютировала в роли режиссера. Она стала актрисой, потому что не хотела быть второй после сестры-музыканта. В жизни она очень подвижная, веселая и озорная. В ней много мужского и немного женского. В своем спектакле она играет Санчо Пансу. Сама следит за декорациями, искренне переживая из-за поломанного при перевозке стула, возится с костюмами, ссорится и мирится с актерами. Оксана Мысина производит впечатление человека жутко упрямого и по-хорошему беззаботного. -- По жизни вы Дон-Кихот или Санчо Панса? -- (Задумалась) Ам... (смеется) Не знаю я. Тут наверное, все сошлось. Да и не мне судить. -- Какие-то черты есть от того и другого? -- Ну, сумасшествие налицо и на лице (смеется). А максимализм и какая-то детская непосредственность, я бы даже сказала, глупость -- их я стараюсь в себе сохранять, и никуда мне не деться от них в нашей профессии. -- За счет них она и существует? -- Для меня -- да. -- Никогда не раскаивались, что выбрали этот путь? -- Раскаивалась? Да вы что?! У меня такая жизнь -- я снимаюсь в трех фильмах. Сейчас Виталий Мельников делает картину "Мой бедный, бедный Павел" в Питере, я играю императрицу Марию Федоровну. Только что снялась в экранизации Шукшина, по рассказам "Вянет, пропадает" и "Хмырь", -- совершенно противоположная работа. Продолжаются съемки картины "Все красное", там Виталий Мефодьевич Соломин сыграл свою последнюю большую роль. И все это -- параллельно. И когда я понимаю, что мне некогда поспать и поесть, я говорю себе: "Оксана, ты же об этом всю жизнь мечтала!" Это именно то, к чему я шла. -- Но ведь это сейчас у вас все так хорошо. А были наверняка моменты, когда ничего не получилось и хотелось все бросить? -- У меня было несколько таких дней -- я плохо себя чувствовала, потому что пришлось бросить курить. Просто физически падала. И впервые в жизни запомнила себя в состоянии, когда не хотелось абсолютно ничего -- идти на сцену, сидеть дома, сниматься в кино, видеть кого-то. Но парадокс этой профессии в том, что, знаете, как бывает -- когда ты видеть не можешь сцену, ты играешь лучше свои спектакли. Открываются клапаны, третье-четвертое, какое угодно дыхание -- и ты замечаешь в себе вещи, которых в принципе от себя не ожидала. Спонтанность, стихийность... -- Ваша карьера похожа на сказку из серии "Помогла удача"? -- Слово "удача" я вообще не понимаю -- это такая отвратительная вещь! Какая там сказка?! Я от страха перед тем, какая я есть, не стала поступать ни в один театральный вуз, пошла в музыканты. Четыре года отучилась в Гнесинском по специальности "Альтистка". Была даже распределена в Омский театр оперы и балета. И только в двадцать один год поняла -- надо что-то делать, иначе я лопну. Начала биться в стены всевозможных театральных институтов. -- Москвичке легче было, наверное, поступать? -- Я родилась не в Москве, хотя с восьми лет тут живу. До этого мы жили в Донбассе, в крошечном поселке посреди степи. Папа работал на шахте, мама была сейсмологом. У моей сестры большой талант, она играет на скрипке, и родители поняли в какой-то момент -- надо ехать в столицу. Все бросили, продали машину, дом, сюда приехали без денег, много лет снимали квартиру, и нас учили, учили, учили... Английская спецшкола, музыкальная школа... Всю жизнь вкалывали. И вот моя сестра Марина сейчас очень известная альтистка, работает в Испании по контракту, у нее свой квартет, выступает со Спиваковым. Так что какая тут удача -- мы просто с детства привыкли много работать. -- Музыкантом не стали из-за взрывного характера? -- У меня был комплекс -- всегда чувствовала себя "номер два" рядом с сестрой. Когда ты понимаешь, что тоже можешь что-то, но рядом есть тот, кто может гораздо больше... Это заставляет задуматься и поискать что-то другое. У меня хороший слух, но по технике я всегда была ниже своей сестры. И потом, я излишне эмоциональна, во время выступлений всегда много волновалась, были мокрыми руки. -- Актеры слушаются женщину-режиссера? -- "Слушаются"! |