Молодежная линия

№18 25 апреля 2002

Новая нига о Рубцове

Есть поэты, которых знают люди, вообще-то никогда стихов не

читающие. Николай Рубцов, несомненно, один из таких поэтов.

Только что в популярной серии "Жизнь замечательных людей"

вышла книга о Рубцове, написанная Николаем Коняевым.

Сейчас в русской поэзии относительное безвременье, а совсем

недавно легко было определить два полюса нашей поэзии -- конца

XX века. Эти полюса -- Бродский и Рубцов.

По меткому замечанию Вяземского известно, что

"Будь музы -- сестры -- так,

Но авторы не братья."

Одна из вечных наших тем -- русский человек на свидании, тут-то

никак не скроешь, какой ты есть. Вот в стихах Бродского лирический

герой остается наедине с женщиной:

Я обнял эти плечи и взглянул

На то, что оказалось за спиною...

Поэт видит интерьер комнаты: стул, диван,

самое любопытное дальше:

Стол пустовал, поблескивал паркет,

Темнела печка, в раме запыленной

Застыл пейзаж, и лишь один буфет

Казался мне тогда одушевленным.

Стихотворение имеет посвящение -- "М.Б.", десятки стихов

Бродского посвящены этой женщине, но мне кажется неудивительным,

что с Бродским у них не сложилось. Мало того, что поэт, обнимая

женщину, целиком сосредоточен на себе, но уж совсем странно,

что в этот момент только буфет кажется ему одушевленным. И ясно,

что чувство поэта неподдельно; так и есть -- буфет наделяется

категорией одушевленности, а "эти

плечи" -- и упомянутые как бы мимоходом -- становятся деталью

интерьера, разодушевляются -- если можно так сказать. Вот этим

пафос разодушевления, по-моему, во многом и определяет поэтику

и мировоззрение Бродского.

А вот стихи Рубцова, ситуация, казалось бы, та же самая, только

действие происходит не в замкнутом пространстве комнаты, а на

открытом воздухе:

Ветер всхлипывал, словно дитя

За углом потемневшего дома.

На широком дворе шелестя,

По земле разлеталась солома.

Мы с тобой не играли в любовь,

Мы не знали такого искусства.

Просто мы у поленницы дров

Целовались от странного чувства.

У Рубцова и ветер "как дитя всхлипывает", и целующихся героев

объединяет общее "странное" чувство, которое, может быть, и есть

любовь.

Бессмысленно спорить, чьи стихи лучше, кому-то ближе Бродский,

кому-то -- Рубцов. Фридрих Шиллер разделял поэзию на

сентиментальную и наивную. Шиллер считает, что "наивный поэт

сам есть природа, а сентиментальный поэт ищет ее". Так что

вполне возможно найти природу и в наделении буфета

одушевленностью. Во второй половине XX века Бродский

-- сентиментальный поэт в наиболее чистом виде, а Рубцов

-- едва ли не самый наивный поэт.

Наверно, можно найти человека, который не знает автора строк

В горнице моей светло

или

Россия, Русь, храни себя, храни!

или

Тихая моя родина.

Но о причине смерти Рубцова знают, кажется, все. Поэт сам как

будто помимо своей воли предсказывает свою судьбу. Чаще всего у

Рубцова цитируют:

Я умру в крещенские морозы...

И в самом деле, Рубцов погиб в морозную крещенскую ночь. И в других

стихах Рубцов предсказывал:

Я готов безропотно и скромно

Умереть от выстрела врага...

В ночь на 19 января 1971 года Рубцов был убит в своей квартире

женщиной, на которой собирался жениться. Женщину звали Людмила

Дербина, за убийство ей дали восемь лет, она давно освободилась,

написала воспоминания о Рубцове, напечатанные в разных журналах.

О Дербиной снят и документальный фильм, его и по телевизору

показывали в субботу вечером, в самое лучшее время. Впечатление

от фильма было такое, что Дербина чувства вины и стыда за

совершенное ею не испытывает. О Дербиной Коняев пишет немало. В

частности, вот что: "Люди XIX века, даже такие, как Мартынов и

Дантес, знали, что есть то, о чем нельзя говорить, то, в чем

нельзя оправдываться, а тем более оправдаться. В наш век этого

знания и понимания уже нет".

Дербина и стихи пишет. Коняев пишет, что в недавно открывшемся

мемориальном музее Николая Рубцова его "доконала последняя

витрина. В стеклянном параллелепипеде на высокой площадке

лежали три книги стихов Дербиной "Крушина" и кусок проволоки.

Такой вот незамыс