Молодежная линия

№19 9 мая 2007

Трижды рожденный

Трижды рожденный

Все похоронки на Алёшу оказались ошибочными

:Памятник был готов, оставалось дать ему имя. "Алёша" - старательно выцарапал на граните болгарин Методи Витанов. В честь своего русского друга - солдата Алексея Скурлатова. Это было спустя 12 лет после окончания войны.

С той поры болгарский город Пловдив украшает 17-метровый монумент - богатырская фигура бойца. Вот уже полвека его называют трогательно - "Алёшей", с лёгкой руки бывшего связиста-подпольщика Методи Витанова. С Алексеем Скурлатовым он подружился в последние годы войны.

"Мама, прости..."

На фронт Алёша ушёл летом 41-го. Ему было 19. Сибиряк под два метра ростом. Он попал в лыжно-стрелковый батальон сибиряков, ставший легендарным после страшного боя у деревни Крюково.

Первое ранение получил при наступлении на Вышний Волочёк в 42-м. "Домов там после сражения не осталось, стоял один сарай, - рассказывает Алексей Иванович, - вдруг из-за него два немецких танка выезжают, фашисты начинают стрелять из пулемётов. Меня осколками ранило в руку - два сквозных, осколки до сих пор торчат. Видишь?" Дед Скурлатов протягивает ладонь. Там несколько сине-бурых пятнышек.

Раненых кроме Алёши было много. Пока они, все в кровавых бинтах, добирались несколько суток до госпиталя, каждому солдату на родину улетело по похоронке.

Мать Алексея чуть с ума не сошла, прочитав жуткие строки: "Ваш сын, А. И. Скурлатов, убит. Похоронен в деревне Верёвкино Старорусского района Ленинградской обл.". Спустя месяц пришло другое письмо: "Мама, прости, что не писал, я в госпитале"...

Через год - второе ранение и контузия, на Украине. "Разорвался снаряд, меня ранило в спину, нас с товарищами засыпало землёй, рассказывает Скурлатов, - но моя голова осталась торчать над землей. Больше суток так просидел. Повезло, что мимо санитарка шла, увидела, что "голова" моргает. Откопали, отправили в госпиталь".

Пока лежал в rocпитале, на Алёшу пришла вторая похоронка...

Сентябрь 44-го. В составе взвода управления и связи 22-летний Алёша Скурлатов прибыл в Болгарию. Как только советские солдаты появились на улицах Пловдива, к ним стали подходить местные жители - дарили цветы, выносили из домов виноград, персики.

Задачей бойцов было устанавливать столбы и тянуть по ним провода коммуникационной связи. Из болгар близким другом для Алёши и его сослуживцев стал Методи Витанов.

Поначалу советские солдаты и Витанов только сотрудничали, потом стали вместе проводить вечера, рассказывать друг другу о своих странах. Скурлатов стал называть Методи по-русски -Митей. Позже Методи напишет Алексею в письме: "Когда началось строительство памятника, я часто приходил на Холм освободителей и смотрел, как возвышается фигура советского солдата. И в один из моментов я рассказал рабочим о своём советском друге, о тебе, и на одном из камней написал "Алеша". Так это имя навечно осталось в Пловдиве".

"Обнялись и... расплакались"

ДОМОЙ Скурлатов вернулся в 47-м. Сразу же ему приглянулась девушка Маша, немка по происхождению, из переселенцев, которых в начале войны выселили с Волги. "Красивая и работящая была, - вспоминает Алексей Иванович о жене, - прожили мы с ней дружно, дочку вырастили". Он работал комбайнёром, трактористом,слесарем. О том, что памятник в Болгарии его имени, Скурлатов не знал почти 30 лет.

В 74-м году журнал "Огонёк" печатает письмо "некоего болгарина" Методи Витанова. Он рассказывал об истории создания памятника русскому солдату и говорил, что хотел бы разыскать своего друга. Фамилии не помнит, знает только, что живёт вроде бы в Сибири... Статью приносит в коллектив, где работает Алексей Иванович, его коллега. Её читают вслух, и Скурлатов вдруг меняется в лице и начинает нервно курить. Его спросили: "Ты в порядке?" Он ответил: "Кажется, это про меня..." Но ему не поверили и даже посмеялись. Тогда он замкнулся. Хотя жена просила: "Напиши в Болгарию". Он отрезал: "Не буду. Подумают, что выскочка".

Помог случай в 82-м году. Учитель из Свердловска с учениками давно искали "того самого" Алёшу. Посылали запросы, находились люди с похожими эпизодами судьбы, но их фотографии всегда возвращались о