Молодежная линия

№29 15 июля 2004

А МНЕ И УЧАСТКОВЫМ НРАВИТСЯ

Жизнь со времен, когда всенародный любимец Федор Анискин, "деревенский детективщик", по-отцовски боролся с недостатками в сибирском селе, круто изменились. И все-таки свои Анискины в милицейской среде не перевелись.

"Наш Анискин"

Своим Анискиным в райотделе считают сорокалетнего Александра Голубева, майора милиции, сельского участкового с восемнадцатилетним стажем. Есть в его стиле работы с людьми что-то "анискинское", умение ладить и наставлять на путь истинный. В его ведомстве - две крупные усадьбы - Раслово и Орехово и почти пятьдесят деревень. У Александра Николаевича неизменно лучшие профессиональные показатели, в том числе и по раскрываемости преступлений.

Природа его, как и Анискина, не обделила: ростом почти два метра. Зато никакой анискинской грузности и одышки. В участковые пришел после армейской службы, которую проходил - представьте! - в высшей спортивной школе академической гребли. Туда его, призванного в морфлот, отобрали как раз из-за превосходных физических данных. За два года стал кандидатом в мастера спорта. Навыки академической гребли в многолетней милицейской практике Александру не пригодились, а вот спортивная выдержка и терпение - еще как! Ореховского участкового, как и всякого настоящего русского богатыря, отличает природная доброта и отзывчивость, что, впрочем, не мешает при определенных обстоятельствах быть по-настоящему жестким. По его мнению, главные качества, необходимые участковому, - честность и строгость, а еще умение - не ронять свой авторитет. Без последнего человеку в форме в деревне делать нечего. Здесь все как на ладошке - милиционер ты или нет. И чтобы наказывать провинившегося, надо не только юридическое, но и моральное право иметь. Сам же Александр Николаевич давно знает, кого словом пристыдить можно, а кому и административного взыскания недостаточно. О случае пятилетней давности, когда его дом пытался поджечь местный рецидивист, старается не вспоминать. Говорит, что чувствует себя на своем участке спокойно. Не помнит, когда последний раз встречал праздники, тот же Новый год, в кругу родных. Когда другие веселятся, он дежурит. А в его дом стучатся за помощью в любое время суток. Такая вот жизнь - свыкся. Но подобной "се ля ви", впрочем, своему сыну, закончившему нынче школу, не желает.

Взыщи-ка штраф

По мнению Александра Николаевича и его коллег-участковых, народ в смысле сознательности сильно изменился. Если раньше боялись штрафов, огласки, то теперь - все трын-трава. Пойди-ка взыщи штраф с человека, который по пять месяцев зарплату не получает. Как никогда много неблагополучных семейств. Процветает пьянство. Среди молодых распространен пивной алкоголизм. В селе давно не увидишь подростков, играющих в хоккей и футбол, зато самое распространенное "увлечение" - лихачество на мотоциклах. "Бьемся, как можем, на комиссии вызываем, родителей штрафуем, но вряд ли тут что изменишь, если досугом ребят всерьез никто не занимается. Им в первую очередь спортивные секции, полезные дела нужны, а не только дискотеки".

Все чаще сталкиваются с феноменом немотивированной жестокости. Александр Голубев до сих пор удивляется хладнокровию и спокойствию (даже улыбались!), с которыми юные создания рассказывали о своем преступлении. Три девушки, шестнадцати, семнадцати и восемнадцати лет, приехавшие погостить в село, до смерти забили местного кочегара, взрослого мужика (умер, не приходя в сознание, в реанимации), обидевшись на какое-то его замечание. А минувшей зимой приятель местной девушки так избил ее мать, что та от нанесенных травм скончалась. Дочка же покойной хотела взять всю вину на себя, поскольку истинный виновник ей "очень дорог".

И еще: если раньше считалось, что всю необходимую информацию в случае чего можно узнать у "всеведающих" пенсионеров, то теперь те стараются помалкивать - запуганы криминальными новостями.

Свобода как горючая смесь

На мой взгляд, галичских участковых серьезно беспокоят "ножницы" между изменениями в законодательстве в сторону расширения прав граждан и той реальной действительностью, что нас окружает. Свобода-то, несомненно, хорошо, но когда она предоставляется д