Молодежная линия

№45-46 13 ноября 2003

Я ТАК ХОЧУ УВИДЕТЬ МАМУ

В жизни не каждому дается счастье отцовства и материнства.

Кому-то природа, к сожалению, в этом отказывает. Причем,

отказывает чаще всего людям, которые могли бы стать замечательными

родителями. Однако они при всем своем огромном желании не могут

иметь собственных детей. И тогда решаются на усыновление чужого

ребенка. А для этого обращаются в органы опеки и попечительства.

В доперестроечные годы процедура усыновления чужого ребенка была

довольно простой. Бездетные супружеские пары обращались к

главному врачу роддома или в Дом ребенка, подбирали себе малышей,

оформляли необходимые документы и вскоре могли почувствовать себя

настоящими родителями. В те времена отказавшиеся от своих детей

женщины не давали письменного согласия на усыновление и уж тем

более не оставляли ни о себе, ни об отце ребенка никаких данных.

Хотя эти данные порой были необходимы, потому как с течением

времени у ребенка могла проявиться такая наследственность, что

новые родители хватались за голову. Все-таки как ни воспитывай,

какой микроклимат в семье ни создавай, а гены рано или поздно

берут свое. Таковы уж законы природы.

В наше время в конце "отказного" заявления горе-мамаши стали

указывать свой рост, вес, внешние данные, профессию и привычки.

Те же данные они пишут и об отце ребенка. А еще дают письменное

обещание: "Претензий к усыновителям иметь не буду". И не имеют.

Отказавшись от малыша, они тут же забывают о его существовании. К

примеру, некоторые мамы-детдомовки, оставившие в роддоме своих

детей, рассуждают следующим образом: "Нас государство вырастило и

их вырастит". Все-таки яблочко от яблони недалеко падает.

Дальнейшей судьбой брошенных детей занимаются специалисты органов

опеки и попечительства. Они стараются передать малышей в добрые

руки, т.е. подобрать для них опекунов, приемных родителей, а

лучше усыновителей. Кстати, требования к последним, т.е. к

усыновителям, довольно высокие. Это и

достаток в семье, и необходимая жилплощадь, и различные

характеристики, и еще множество иных нюансов. Теперь усыновить

чужого ребенка можно лишь через суд. Однако это не отпугивает

желающих иметь детей. Но у них, в свою очередь, тоже

появляются завышенные требования к усыновляемому ребенку. Одного

хорошего здоровья малыша теперь недостаточно. Для усыновителей

важно, кем были его родители, есть ли у него братья и сестры,

какой у малыша цвет волос, глаз, кожи

и даже форма носа и губ. Ведь усыновители впоследствии будут

выдавать его за своего собственного долгожданного ребенка. И ни одна

живая душа не должна заподозрить подмены.

14 февраля нынешнего года, как раз к Дню Святого Валентина,

врачи первого роддома получили "презент". Этим "презентом" стал

новорожденный мальчик. В приемный покой роддома его принес

молодой мужчина. Он положил завернутого в одеяло малыша на

пеленальный столик и вышел, не сказав акушеркам ни слова.

Развернув одеяло, опытные акушерки сразу поняли: ребенок появился

на свет лишь несколько часов назад. Мальчика выходили,

нарекли Валентином, как-никак родился он в Валентинов день.

Фамилию тоже придумали соответствующую -- Зимин. Через несколько

дней новоявленного костромича Валентина Зимина перевезли из

роддома в отделение патологии новорожденных третьей горбольницы,

там проводят первый месяц жизни брошенные дети. За

это время их обследуют, выявляют заболевания. Потом из патологии

кого-то переводят в Дом ребенка, а кого-то усыновляют. Валентину

Зимину повезло. Его взяла на воспитание бездетная семейная пара.

Новые родители дали мальчику другое имя, другую фамилию и увезли

его из Костромы в другой город.

Дети, с ранних лет живущие в Доме ребенка, а затем в детском

доме, знают, что даже имитация семьи (приемная, патронатная)

лучше любого самого современного детдома. Им хочется хоть

на время, хотя бы "понарошку" поверить в то, что у них, как у

большинства мальчишек и девчонок, есть мама и папа.

Егорке было 10 лет, когда его усыновили бездетные родители. Они

привезли мальчика в свой дом, накупили одежды и игрушек.

Егорка знал, что они неродные, но сразу стал назыв