Молодежная линия

№ 14 29 марта 2001 г.


Андрей Соловьев (г. Буй): я к маме хочу!

Лицо кавказской национальности медленно идет по улице, обрамленной вереницами тонких кленов и высокими каменными зданиями. Кругом пыльно-золотая, с первыми прожилками ржавчины, осень. Листья опадают на тротуар, словно сорванные с мачт паруса. Небо хмурится, готовое каждую минуту расстегнуться истерическими рыданиями капризного ребенка. Лицу кавказской национальности тоже хочется плакать. Лицо никто не любит, никто не пишет ему писем, не дарит приветливых улыбок.

Два дня назад в Москве снова взорвали. На сей раз подземный переход возле станции метро <Кропоткинская>. Эхо народного гнева докатилось до самых окраин страны, включая Зеленый, который вовсе не считался замшелой провинцией. На следующее же утро лицу кавказской национальности позвонила его любимая девушка. Ее голос звучал холодно и неприступно, как заснеженная вершина Эльбруса.

- Эдичка, дорогой, мы должны расстаться.

<Где ваше здравствуйте?> - ошеломленно подумало лицо и прокричало сквозь телефонные помехи:

- Ма... Оленька, но почему!?

Хотя он и сам прекрасно понимал почему. Оля была девушкой политически грамотной и корректной, никогда не называла его <мой грузин>, но каждое отвратное деяние со стороны его мнимых соотечественников так или иначе отражалось на нем лично.

Голос на другом конце провода чуть задрожал, как если бы Оля встала на капот работающего гусеничного трактора.

- Я вообще ничего не должна тебе объяснять, но молчание тоже не приведет ни к чему хорошему. Скажу честно - на меня косо смотрят все, начиная от друзей и заканчивая соседями по площадке. Знаю, тебе тяжело слышать, но, готова поспорить, любой, кто видел нас вместе, теперь думает: <Вот она, эта Оля, которая гуляет с чуркой, одним из тех, кто упаковками отправляет наших людей на тот свет>. Если быть до конца откровенной, я уже слышала за своей спиной подобный шепоток. Эдик, я так больше не могу. Скоро бабушки у подъездов начнут плеваться мне вслед и посылать проклятия.

<О, Аллах! - мысленно воскликнул Эдик. - Движущая сила русского общественного мнения - бабки на лавках>. Олин голос начал набирать обороты, и он почувствовал, что, пока не поздно, надо остановить эту горную речку ее слов. Поэтому он закричал в трубку с новой силой и практически без акцента:

- Господи, Иисус великодушный, Оля, я-то чем виноват!? Я даже не чеченец, если это вообще были они. Кроме того, ты же понимаешь, - Эдик был силен в истории и философии, недаром за его плечами лежали два курса филологического факультета, - люди не делятся на русских, кавказцев или американцев. В каждом русском течет хотя бы капля монголо-татарской крови. Люди есть хорошие, и есть плохие, а я...

Эдик хотел сказать, что он-то как раз хороший, и Оля не так давно сама это утверждала, но девушка перебила его:

- Прошу тебя, Эдик, не нужно. Ты сейчас снова запудришь мне мозги...

- Я!? Запудрю тебе мозги!? Никогда в жизни я никому не пудрил мозгов! Я не умею этого делать.

- Меня не интересует, что ты умеешь, а что нет. Ты, наверное, не понял, о чем я говорю, - сквозь треск и шорохи помех в трубке Эдик явственно различил прерывистый вздох. - Я говорю не о том, что мы должны на какое-то время прекратить встречаться. И не о том, что нас пока не должны видеть вместе. Я, слышишь, я не хочу тебя больше видеть.

На некоторое время натянутым телефонным кабелем повисла тишина. В трубке балаболило что-то напоминающее радиоприемник. Трещало. Эдик тщетно старался хоть на чем-нибудь сфокусировать зрение, но и прихожая, а вместе с ней трюмо, и полочка для ботинок, и старые часы с кукушкой уплывали от него куда-то в сторону, по течению.

- Слышишь!? - это уже больше напоминало всхлип.

Эдик слышал, но не понимал. В голове назойливыми мухами крутились только несколько слов: <Господи, пресвятой Аллах и Иисус великодушный>. <Почему>, <за что>, <нет> порхали среди них редкими снежинками.

- Да. Но, Оля, я же люблю тебя!

- Я тебя больше не люблю. И прошу, не звони мне больше. Никогда, - она произнесла последнее слово по слогам и повесила трубку.

Минуту он слушал короткие гудки, затем положил трубку на рычаг. Часы на стене показывали восемь утра. Город про









Молодежная линия, © 2001-2008
Создание сайтов - Globeweb

|
      Rambler's Top100       Яндекс цитирования