Молодежная линия
| №13 27 марта 2003 |
Александр Бурлаков (г. Шарья) * * * Я ходить разучаюсь... Но летать! Ах, летать! Будто с телом прощаясь, Вверх срываюсь опять. В этот трепет вибраций Жажду чувств утолить Допускаюсь подняться -- И парить, и парить... Притяжение тела Одолев не вполне, Неумело, несмело Я летаю во сне. В поднебесье земное -- Бестелесную плоть -- Нечто бывшее мною Отпускает Господь. Будто детство вертаю, Лишь вздохну глубоко -- Я летаю! Летаю Посреди облаков. И встречаю все чаще Тех, кого уже нет... В этих безднах молчащих Будто зов -- дивный свет, Накален и остужен, Полыхает огнем. ...Тренирую я душу На последний подъем. КОНЬ РЫЖИЙ Занялся жаром лист, бездымно тлеют дали, И желтым палом озарен простор -- То рыжий конь копытами ударил В верхи деревьев и искру исторг. То рыжий конь, наседланный, гарцует -- Играет сполох посередь полей, И лес горит, как огненная сбруя, И с неба льется золотой елей -- Шальной напиток, сброженный и терпкий, Какой не знает ни одна лоза -- Сладчайшее из тысяч виночерпий -- Хмельной, осенний, листвяной бальзам. День истончается на вдох, как дуновенье, На легкий шорох, череду примет... Сгорают липы, как в костре поленья, Чуть продлевая предвечерний свет. И... вновь намёт, и дале, дале, дале -- Лист облетает от тугих копыт, И истомленный день уже едва ли не спит. И дивен воздух, и туманны ночи. К утру не утомясь, но обрусев, Конь рыжий губы об росинки мочит И утоляет свой восторг в росе. * * * За битого небитых двух дают, А то еще и четверых отвалят. У нас всегда так -- чем сильнее бьют, Тем исступленней после смерти хвалят. Поэт в России больше, чем поэт, И... режут им и языки, и жилы. Ау! Пророки! Отзовитесь! нет... И быть не может, потому как живы... Любимцы музы, не с ее ль плеча Носимы вами белые одежды? А значит, есть работа палачам, И нет, пусть даже призрачной, надежды. И есть сомненья, и так будет впредь -- Слаб человек, но наделенный даром, Он пробивает вековую твердь Единым словом, как слепым ударом. Поэт в России как судьбы печать, Как тяжкий крест избранника, Мессии... Он после смерти может прокричать, А вот при жизни -- лишь молчать в бессильи. Чистейшие, честнейшие меж нас Безмолвно вопиют в толпе незримо. И только бьется в поводу Пегас И к Вещему влечет неодолимо. * * * Меня никто так не любил ни до, Ни после, надо думать, вряд ли станет За то лишь, что я есть, за ни за что, За просто так, за... как глоток в стакане, Как чистый воздух и потребность жить, Как шаг последний для приговоренных. За то, что позволял себе служить, Я был любим сильнее всех влюбленных, И знал -- не буду предан никогда, Что каждый взгляд мой, всякий жест, как милость, Я знал -- корысти не возобладать, Когда в таких глазах любовь светилась... Совсем за ни за что, за просто так. Причины не ища и чувств не пряча, Мне повезло -- меня любил чудак Эрдельтерьер любовию собачьей. |