Молодежная линия
| №8 20 февраля 2003 |
Анатолий Смердов (п. Вохма). "ТУРКА". Быль Сейчас трудно представить жизнь и найти современников конца XIX века, да и память человеческая склонна к забвению. Людей тех времен уже не найдешь и не спросишь, а потомки их затерялись и расселились из родных мест по российским просторам, в близких и дальних городах и странах. Однако не все исчезли бесследно. Был в Хорошевском сельсовете починок Екатерининский (деревня Маслобои), исчезнувший тридцать лет назад. В десятке домов проживали Моисеевы, Молодцовы, Демины. Во второй половине XIX века крестьянский сын Александр Демин по рекрутскому набору был забрит в солдаты на 25 лет и отправлен на юг России. Там и нес тяжелую солдатскую службу, не надеясь увидеть родные северные березы и близких людей. В 1875-76 годах южные славяне -- сербы и болгары подняли восстание против пятисотлетнего турецкого ига, но силы были неравные. Россия же была сильной страной, с собственными интересами, своих братьев и единоверцев поддержала, вступив в войну с Турцией. Наши войска двинулись на Балканы, начались боевые действия. Так солдат Демин, в составе Кавказской армии, оказался в Болгарии и воевал почти два года. Воин был храбрый и толковый, раз имел две медали, участвовал во взятии Плевны. Большой и хорошо вооруженный турецкий гарнизон крепости сопротивлялся умело, и русские войска потратили почти полгода на стояние и осаду, взяв город штурмом только со второго приступа. Демин был тяжело ранен, лазареты переполнены, и по уходу за ранеными привлекалось местное население. За несколько веков в окрестностях города обосновалось и жило и турецкое население. Там и свела судьба русского солдата и смуглую красавицу турчанку. Было ему под сорок, а она только вступила в пору девичества. Природа заставляет южных женщин расцветать и созревать рано, и не северной, ровной красотой, а ярко и призывающе. Общение шло на болгарском языке, с русским он похож и хорошо понимаем. Выкарабкался солдат, поправился, раны под нежными девичьими руками затягивались. А вот от женских чар не устоял. Гульнида тоже влюбилась в необычного, надежного и доброго, крепко сбитого, русоволосого мужика, найдя в нем и мужа, и старшего брата, и отца одновременно. За геройство и по ранению солдата списали домой досрочно. Видимо, их чувства были таковы, что она решилась сменить мусульманскую веру, окрестившись в православном храме. Накрепко прикипели они друг к другу. Добился Демин венчания у полкового батюшки и разрешения командиров вдвоем следовать в Россию. Как и сколько они добирались до нашей глухомани, теперь неведомо. В родной деревне Александр и Гульнида прожили долго и счастливо, родив и воспитав сына Николая, подняв внуков, а она дождалась и правнуков. При крещении давали ей другое имя, но муж называл необычно и ласково -- Гуля, а соседи -- и Галя. Демин в солдатах обучился грамоте и счету. Пытливый ум его был ко многому восприимчив. Приобрел он и портняжные навыки. Кроме крестьянствования, семья кормилась нехитрым пошивом вначале домотканой, холстинной одежды, а потом, с увеличением достатка населения, рубах, брюк и пиджаков из покупного материала. Со временем осилили и приобрели швейную машину "Зингер" -- великую в ту пору редкость. Машинка та служила роду сотню лет, передаваемая по наследству. Побывала она и схороненной в яме во времена коллективизации, воровала ее завистливая соседка, но нашли и вернули. Александр Емельянович, по воспоминаниям, старик был солидный, с седой, культурно ухоженной бородой. Роста среднего, а в плечах широк. Степенен и строг, но не сердит. Люди к нему шли, а дети льнули. Выписывал, читал и комментировал газеты, вставляя к месту любимое слово "например". Прожив долгую и интересную жизнь, умер в начале тридцатых годов. Русская женщина и в "сорок пять ягодка опять", а удел большинства южанок -- раннее увядание красоты. Смуглая кожа старит, чернявость сменилась сединой. Но была Гуля очень ласковой и старательной, великой труженицей и подвижницей. Не верила, что здесь не могут расти плодовые деревья. Развела яблоневый сад и кустарники, возделывала любимые овощи. |