Молодежная линия

№ 21 17 мая 2001г.

Боль: Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ ТАК ЖИТЬ!

Здравствуйте, редакция газеты <Молодежная линия> и все читатели этой замечательной газеты!

Мне 19 лет. А у меня уже не раз возникала мысль о том, что я не хочу жить. В первый раз я об этом подумала, когда лежала в своей комнате и плакала в подушку, слушая, как отец говорит моей маме такие вещи, которые говорят только женщинам легкого поведения. Когда я стала понимать смысл слов отца (а это было где-то в 12 лет), я его возненавидела, потому что знаю, что моя мама самый чистый, безобидный, любящий человек. И я не понимала, почему отец говорит такие вещи маме, ведь я точно знала, что он ее любит...

Со временем я все поняла. Раньше, до перестройки, мой отец имел хорошо оплачиваемую работу. По образованию он агроном, работал директором одной организации в нашем поселке. Его всегда все уважали, все перед ним пресмыкались, в общем, он был королем. А мама... Они уже тогда поженились, и она работала в этой же организации простым бухгалтером, получала гроши. Отец всегда ей указывал ее место, говорил, что она - никто. Но я знаю, что отец всегда маму уважал и любил. А потом все изменилось. Всю их организацию разогнали.. Отец кое-где подрабатывал, но получал копейки и то их пропивал (он и раньше злоупотреблял спиртным). Маму взяли работать в дорожное предприятие, где она до сих пор работает уже больше десяти лет. Ее ценят за ее ум, умение общаться с людьми, она работает главбухом, а отец стал опускаться, спиваться. Он пил неделю, три дня отдыхал, снова неделя пьянки, и снова отдых. И ни рубля не приносил в семью. Его просто перестали замечать, от него отворачивались многие его друзья, а теперь его друзьями стали бомжи и алкоголики с улицы. Он мог продержаться и не пить месяц, если здоровье отказывало, и тогда у нас была идеальная семья. Все были довольны этой передышкой, наконец-то не было скандалов дома. Мама расцветала, но все так же полностью выкладывалась на работе. Я чем могла помогала ей. А потом опять все сначала.

Мне всегда казалось, что все тыкают мне вслед пальцем и говорят: <Она - дочь алкоголика и тунеядца>. Я всегда прятала ото всех глаза, не могла познакомиться с молодым человеком, потому что боялась сказать какую-нибудь чушь. Мне повезло с подругами-одноклассницами. Мы с ними вместе росли, были в одном садике. По-моему, таких подруг у меня никогда не было. Подруги знали, какой у меня отец, и понимали меня. Когда я приехала учиться в Кострому, то нисколько не жалела о том, что уехала из дома, только не хотелось расставаться с мамой. Я пережила все эти семейные скандалы ради мамы, потому что знала, что она тянет лямку, т.к. у нее есть я.

Во время пьянок отца мы часто с ней вместе ложились спать, и я ходила на кухню и брала нож из кухонного стола, клала его себе под подушку: я боялась, что отец сделает что-нибудь с мамой. Он не раз уже делал попытку, но всегда у него на пути вставала я - еще совсем ребенок по годам, но в душе уже взрослый человек.

Я боялась, что когда я уеду из дома учиться, то отец совсем маму морально убьет. Но мама держится до сих пор, она - сильный человек. Не раз я ее уговаривала подать на развод, она шла с заявлением и всегда останавливалось на полпути. Она боялась перемен, боялась остаться одна. Сейчас я ее понимаю, раньше не понимала. Мама учит меня, еле-еле сводит концы с концами, и отец по-прежнему пьет. Она получила квартиру. Заработала ее своим трудом.

Что меня ждет в будущем? Я доучусь, потом уеду отрабатывать на три года в колхоз вблизи нашего поселка, а потом жизнь опять потечет там, где я все ненавижу. Я не чувствую поселок своей родиной. Я родилась в Костроме и хочу остаться здесь, но слишком много <но>.

Света, 19 лет.