Молодежная линия
| № 20 10 мая 2001 г. |
ЕВГЕНИЙ ЯКОВЛЕВИЧ ЛЕБЕДЕВ: "РОКОССОВСКИЙ МНЕ ЛИЧНО РУКУ ЖАЛ..." С Евгением Яковлевичем Лебедевым, генерал-майором в отставке, разговор пошел сам собой. Более легкого в общении человека я еще не встречала. Да по-другому и быть не могло. Мой собеседник всю жизнь проработал с людьми, начиная с лихих фронтовых лет, заканчивая Костромском высшим военным командным училищем химической защиты, основателем и руководителем которого он являлся в течении 18 лет. - Жизнь многих в ХХ веке была разрублена войной пополам. На то, что было до нее и что было после. Затмила ли воспоминания о детстве и юности Великая Отечественная у вас? - Да я молодой еще! И жизнь моя шла единой цепочкой, звено за звено цеплялось. Родился я, когда вовсю бушевала гражданская война, 23 ноября 1919 года, в деревне Городок Тверской губернии. В семье у нас было пятеро детей. Однако в школу мне приходилось ходить одному за четыре километра через лес. Тут я свой характер и воспитывал. Зимой волки кругом воют, а я один, на лыжах... После окончания семилетки поступил в Калининский текстильный техникум, да, видно, не мое это было... В 1938 году я стал курсантом Калининского химического училища. - Закончили вы его, значит, перед самой войной? - Да, в 1940 году. И хоть говорят, что мы нападения не ждали, в военных кругах напряжение какое-то чувствовалось. Меня командировали начальником химической службы в понтонно-мостовой батальон при Московском военном округе. А уже в начале 1941 года перевели в 18-й артиллерийско-гаубичной полк 18-й танковой дивизии, оснащенной тогда еще старыми танками БТ-7 и Т-26. В то время часто проводились учения и всевозможные сборы. После очередного такого я вернулся аккурат 20 июня. - Весь ужас 22 июня 1941 года вы ощутили на себе в полной мере? - Конечно. Мы стояли под Калугой, в Алабино. В наряд по полку ставить было некого, потому что все начальство с субботы на воскресенье уехало в Москву отдохнуть. Вот начальник штаба меня и поставил. Я должен был в выходной провести соревнования, различные спортивные игры. С утра 22-го так и сделал. А в 12 часов дня пошел в дежурку передохнуть, и тут из радиотарелки голос Молотова... А я один из начальников, и нет никого... Поднял по тревоге полк. Дал заявку на ж/д транспорт. К 14.00 приехали все командиры. Нас погрузили в эшелон и повезли в Калугу. В той суматохе никто понять не мог, что на самом деле произошло. - До отправки на фронт оставались считанные дни? - Часы, я бы сказал. 24 июня наш эшелон уже проезжал разбомбленный фашистами Смоленск. Полк расположился западнее в районе Рудня. Наш батальон стоял дня три, а другие сразу же пошли в бой. Вот там было настоящее пекло. Наши старые танки с 20-миллиметровой броней от фашистских снарядов разрывались как картонные. Танкисты брали верх только героизмом. - Говорят, в первые месяцы войны солдат эшелонами гнали прямо на место военных действий, практически без оружия, как пушечное мясо. Вы побывали в той мясорубке? - Непосредственно. Мы же под Смоленском стояли. Свое первое крещение я получил в боях под Лепелем. Мне доверили командовать автоколонной с боеприпасами, которую я должен был доставить на место самых жарких боев. 6 июля я оказался на отрезке меж двух огней. На ржаном поле завязался получасовой танковый бой. Полыхало все. А я стою в лесу, замаскированный. Немцы под напором отошли. Командир танкового батальона приказал мне убивать немцев, вылезающих из горящих танков. Тогда же я увидел первого пленного. - Это были первые убитые вами фашисты. Не страшно в живых людей стрелять? - Да ведь это же враг. Если не я, так он меня пристрелит - вот и все рассуждения. Вообще по молодости о таких вещах философских я не задумывался. Приказали - сделал. Сентиментальные рассуждения не для военного времени. Первые месяцы мы дрались с ними практически без оружия, и убить хотя бы одного из немцев считалось за честь. - Так или иначе, а проигрывали мы первые годы войны. Почему, как вы думаете? - Потому что не готовы были. Танковая, авиационная промышленность не успела обеспечить армию новыми образцами. Автоматического оружия не было, из карабинов стреляли. Много тяжелой техники было. Снаряды по 43 килограмма. |