Молодежная линия

№ 20 10 мая 2001 г.

Владимир Корнилов: АЛЛОЧКА

Продолжение. Начало в номере 19.

3

Пока мы рассаживались в лодке,

протяжно, напористо прошумело в мохнатых вершинах сосен. На уральских озерах погода меняется вдруг: перевалит через хребет скопившийся у подножья тяжелый ветер, и гладкая голубизна вод тут же взрябит, вспухнет перекатами волн, и озеро, протянувшееся между гор на многие километры, превращается в адскую кипень, в которой не устоять ни лодке, ни человеку.

Я правил прямиком к дому. Ветер напирал в бок. Волна шла быстрая, но мелкая, и была надежда, что пересечь открытое пространство мы успеем.

Туча надвинулась, озеро придавило хмарью, ветер лепил к телу рубашки, трепал волосы на головах девчат. Волна пошла круче, с силой ударяла в борт. Плыть вперед в перегруженной лодке мы уже не могли, не могли и вернуться назад. Оставалась рискованная, но единственная возможность - пустить лодку по волне. Стихия разворачивала нас прочь от дома!

Я взглянул в безбрежность, куда нам предстояло плыть, сердце сжалось - там, вдали, темная, почти черная вода сплошь пенилась буграми.

- Леня, поворачивай. Держи строго по волне, - тихо подсказал я и помог развернуть лодку. Волна теперь догоняла, приподнимала и опускала корму, но не ударяла в бок.

Тамара со Светой притихли, вжали головы в плечи. Аллочка же с высокого переднего сиденья упоенно оглядывала пляску волн, с какой-то даже веселостью, отирала ладонью мокрое от брызг лицо. Бездны под собой она не чувствовала.

Лодку накренило. Властным голосом я крикнул:

- Алла! Быстро на дно. Сидеть!.. Не двигаться!..

Мы были близки к гибели. Волны, обгоняя лодку, с угрожающим шелестом проносились у самой кромки борта. Распашные весла то зарывались в волну, то повисали в пустоте, только мешали уводить лодку от удара в бок.

- Леня! Убирай весла! На кормовике пойдем! - перекрикивая шум бури, кричал я.

До жути ясно я представлял, что произойдет, когда одна из волн всей своей тяжестью придавит нас. Девчата закричат, вскочат и - все, это уже конец. Плоскодонная лодка опрокинется, все мы забарахтаемся в воде. Стихия никого не пощадит. Я не смогу помочь даже Аллочке: меня первого утянут в глубину тяжелые, не мои ноги...

Едва теплившаяся надежда дотянуть до темнеющего впереди скалистого мыса заставляла двигать веслом, уводить занемелыми от напряжения руками лодку от последнего гибельного удара. Не знаю, опыт ли многих в прошлом преодоленных бурь, или сквозь отчаяние просто улыбнулось нам счастье, но спасительного скалистого мыса с гудящим на ветру лесом мы достигли, укрылись от волн за каменной его грудью.

Какое-то время сидели не двигаясь, в полном молчании. Лодку покачивало, дощатым бортом она успокоительно терлась о береговые камни.

Леничка нагнулся вычерпывать воду, девчата отжимали мокрые платья. Я был не в силах произнести даже слова.

4

На береговой тверди мы с Аллоч-

кой остались одни. Леничка с Тамарой и Светой уплыли в облегченной от воды и лишних пассажиров лодке вдоль берега к кордону. Он должен был отвезти девчат, возвратиться за нами. Так распорядилась Аллочка. Вступив на берег, она словно забыла о буре, была возбуждена, деятельна.

- Володичка! У нас целый час! - сказала она и нетерпеливо потянула меня вверх, на кручу. Среди огромных валунов, под шелестящими лиственницами, отыскала впадину, забитую мягкой опавшей хвоей. Усадила меня, легла рядом, возбужденно охватила руками мою шею, с какой-то отчаянностью выдохнула:

- Ну, теперь целуй меня!..

Невинность жаждала лишить себя невинности!

Сумасбродный порыв девичества меня смутил. Я был еще там, среди волн, мне все еще чудилась перевернутая лодка, зовущие взмахи девичьих рук и головы, головы, с раскинутыми по воде волосами, уходящие одна за другой в бездну...

- Ну, что же ты! Что ты! - торопила Аллочка, суматошно тыкаясь губами в мои одеревенелые губы, щеки, лоб, все крепче, прижимая меня к себе. Я чувствовал дрожь ее рук и не чувствовал своего тела.

Я высвободил себя из Аллочкиных объятий.

Прислонившись к валуну, мы долго пребывали в обоюдном молчании. Наконец, снова услышал ровный шум ветра в мягких лиственничных кронах, спина уловила тепло камня, еще не о