Молодежная линия

№27 27 июня 2002

ВЛЮБЛЕННЫЙ МУЖ ПО ПРОЗВИЩУ "ЗВЕРЬ"

Дмитрий Певцов, баловень судьбы, везунчик, является сегодня одним

из лучших и востребованных актеров России. Он нарасхват и в

театре, и в кино. Но несмотря на все это, сам Певцов более чем

спокойно относится к своей суперпопулярности. "Появится другой

актер и займет мое место", -- сказал он в одном из телеинтервью.

-- Дима, вы не лукавите, когда так спокойно говорите о своей

популярности?

-- Если в моей жизни останется театр, и я буду финансово

независимым, то -- нет, не лукавлю.

-- Вспоминая, как у вас все начиналось, нельзя не отметить, что

вы с самого начала своей карьеры были только на первых ролях. Не

всем так везет...

-- Не всем, я согласен. Я вообще долгое время ощущал свое

несоответствие тому, что играл. То есть название роли впечатляло,

а вот сам я в этой роли представлял жалкое зрелище.

-- При такой саморефлексии вас не удивляло, что такие знаменитые

режиссеры, как Эфрос, Виктюк, Захаров выбирали именно вас?

-- Вопрос не ко мне. Я считаю, что если мне дана от природы такая

органика -- из меня можно слепить что угодно, -- почему бы не

отдать себя в талантливые руки? Мне нужен толчок извне. Часто это

бывает даже не на репетиции, а во время спектакля, и

прогнозировать это невозможно.

-- Широкая публика узнала вас благодаря картине "По прозвищу

"Зверь", а не по первой работе, отмеченной европейским призом

"Феликс". Я имею в виду фильм Глеба Панфилова "Мать".

-- Я спокойно отношусь к тому, что и в могилу уйду под прозвищем

"Зверь". Ведь независимо от этой однозначной популярности, которая

в зависимости от обстоятельств может меня радовать или огорчать, я

постоянно двигаюсь в своей профессии вперед. К вершине. Что

касается кино, то, считаю, что я сыграл всего две роли -- у

Панфилова и у Лунгина в "Линии жизни". В других фильмах на моем

месте мог оказаться каждый.

-- Вы часто ссылаетесь на нечто высшее, что предопределяет тот

или иной факт вашей биографии. Вы человек верующий?

-- В привычном смысле -- нет. Я не хожу в церковь, не соблюдаю

никаких обрядов.

Мне важно быть в гармонии с самим собой. А все, что происходит со

мной, не пытаюсь вместить в какой-то определенный ход событий.

Происходит -- и все.

-- Это правда, что вы несерьезно относитесь к своей работе?

Я имею в виду дисциплину: говорят, вы опаздываете на спектакли,

съемки, а то и вовсе не приходите?

-- Не прийти на репетицию -- вряд ли. А опоздать на съемку

совершенно невозможно. Туда никогда не опоздаешь: можно

специально прийти на три часа позже, чем тебе назначено, и

узнать, что еще ничего не начиналось. Работа в кино -- сплошные

ожидания и постоянные из-за этого конфликты. С театром у меня

несколько иные отношения. Здесь я стараюсь не иметь никаких

долгов, ни человеческих, ни профессиональных.

-- В театре можно жить без конфликтов?

-- Да, но нужна дистанция. Существует биополе мое и другого

актера -- и их не нужно сталкивать. Если театр здоров, есть и

репертуар, и зрители, то каждый актер знает свое место. В

"Ленкоме", где я служу, те, кого называют вторым актерским

поколением, влились органично. Надо отдавать должное первому,

старшему поколению -- они спокойно уступали дорогу, без обид. У

них нет комплексов: они до сих пор востребованы и любимы

зрителями, у них нет комплекса недополученной популярности.

-- Значит, в Театре на Таганке ситуация была обратная?

-- Это была печальная история. Я пришел на Таганку никем,

студентом-выпускником. А рядом -- Смехов, Золотухин, Демидова,

Эфрос... Эфрос тогда был Моцартом театра, он лепил из актеров

разных поколений то, что было нужно ему. Когда он умер, молодежь

стали задвигать, постепенно убирая из театра. Мол, не

таганковский уровень.

-- А как вы в "Ленком" попали?

-- После фильма "Мать" режиссер Глеб Панфилов позвал меня в

"Ленком" на роль Гамлета. В ту пору Янковский должен был передать

эту роль кому-нибудь из молодых актеров.

-- В "Ленкоме" вы сыграли самые разноплановые роли: от Чичикова

до Гамлета. А в кино возможно выйти из амплуа "русского Рэмбо"?

-- Каждый раз у меня есть надежда сыграть что-ни