Молодежная линия

№23 30 мая 2002

ПОЛОСА ОТЧУЖДЕНИЯ

"Ухоженные дети -- признак цивилизованного общества", -- сказал

один из мыслителей. Наше распрекрасное общество этим похвастаться

не может. Даже в таком провинциальном городке, как Кострома, бездомные

дети не редкость. Их среда обитания -- подвалы, помойки,

вокзалы, рынки. Эти дети должны жить с

родителями, учиться в школе, ходить в детский сад... Но низведены

до уровня животных. Естественный отбор -- кто не пропадет, тот

выживет.

Знающие люди сказали мне, что утром и днем

на Центральном рынке таких детишек не найдешь: нечего им там в

это время делать. Бомжи скромно сидят у мусорных контейнеров,

разговаривая за жизнь. В павильонах просят милостыню бабушки

разного вида, одна из них просто ходит по рынку с протянутой

рукой и, заглядывая в лицо прохожим, просит на хлеб. Детей я днем

действительно не увидела. Купив банан на одном из лотков, я

поинтересовалась у продавщицы: "У вас тут за товаром глаз да

глаз, похоже, нужен?" Подозрительно взглянув куда-то поверх меня,

она ответила: "Да уж, полно всяких шляется". Я оглянулась -- сзади

стоял пьяненького вида мужичок, смотря в никуда. Я взяла сумочку

в другую руку и попыталась продолжить разговор: "А детишек

беспризорных много ходит?" "И не беспризорные хватануть в толпе

могут, а на всех попрошаек не напасешься", -- отрезала девица и

повернулась к другому покупателю. Поболтавшись по рынку еще минут

десять, я ушла с твердым намерением вернуться сюда вечером.

Ближе к шести вечера в одном из павильонов я увидела все ту же

одинокую бабушку, чуть поодаль -- блаженного молодого человека,

отпугивающего своим бессмысленным взглядом покупателей от

ближайшего лотка. На выходе, в самом углу, на корточках

притулилась маленькая девчушка. Я даже не сразу ее заметила, до

того она слилась с серыми стенами павильона. Девчушка просила

милостыню, вытянув перед собой ладошки и изредка снизу вверх

глядя на прохожих. Одежонка старенькая, но не совсем лохмотья:

вытянутый свитерок и потрепанные джинсы. Я остановилась,

пытаясь разговорить нищенку.

Та неохотно стала отвечать на мои вопросы: зовут Вика, ей 7 лет,

хотя на вид дашь не больше пяти -- до того мала ростом. В школу

она не ходит, читать и писать не умеет, "только немножко

считать". "Может, в сентябре в школу пойду", -- сказала она мне.

Папы у Вики нет -- он умер. Дедушка тоже. Вика живет с мамой и

бабушкой. Мама нигде не работает, "денег у них совсем нет".

Минутку помолчала, когда я поинтересовалась, пьет ли мама, потом

выдавила: "Нет". На рынок ее никто не посылает, ходит одна

"что-нибудь себе поесть купить". В ладошках было немного мелочи.

"А тебя здесь не обижают?" -- не отставала я. Вика помотала

головой: "Я убежать могу". И отвернулась от меня. Больше она

говорить не желала.

Чуть забегая вперед, скажу, что около восьми вечера Вика деловито

шагала к троллейбусной остановке с пакетом каких-то продуктов.

Как с работы.

Чем меньше становилась толпа, тем чаще то там, то здесь

появлялись бомжи всех возрастов. Двое мальчишек, по виду

ночующие где-нибудь подвале -- настолько они были грязны,

выуживали из контейнера все, заслуживающее внимания: огрызки и

объедки. Пацаненок помладше жутко обрадовался, отыскав среди хлама пластиковую

бутылку с остатками газировки. Тут же отпил глоток и заботливо

сунул бутылку в грязный пакет. Я подошла ближе и окликнула юных

обитателей трущоб. Тот, что постарше (лет 7-8), зверовато

оглянулся, схватил за руку сопливого сотоварища и потащил его за

собой в неведомом направлении.

Народ все убывал. Я постаралась придать лицу деловое выражение и

стала рассматривать то, что еще не успели собрать с прилавков.

Многие продавцы уже спешно собирали товар, откладывая пустые

картонные коробки. Под одним из опустевших прилавков среди целой

горы таких коробок я заметила чью-то растрепанную голову.

Тихонько подошла к самому прилавку. Девочка лет

одиннадцати-двенадцати, лицом и короткими волосами сильно

смахивающая на пацана, сидела на корточках и упоенно ела конфету.

Меня не заметила. Выкинув обертку, тут же стала обшаривать другую

коробку. Встала и увидела